на меня смотрел. Как на объект охраны работодателя, госпожу, как бы это грубо не звучало. Но вел он себя также тупо.

Аня, твоему папе не понравится, если ты сделаешь так…

Аня, там опасно! Я тебя не отпущу, даже если…

Аня, не стоит ходить с незнакомыми людьми!

И так далее и тому подобное. Вел он себя, как робот, и бесил этим. Я его не замечала, хотя учились в одной школе. Он на год старше.

Помню, как в пятнадцать лет на школьной дискотеке одноклассники перебрали и решили зазнавшуюся меня проучить толпой мальчишек. После того дня я занялась активно физическими нагрузками и полюбила различные боевые искусства. Слишком не понравилось чувствовать себя слабой. В школе у меня не было охранника, зачем если на входе и выходе располагались блюстители закона.

На той вечеринке меня Шмонт и спас. Женские и мужские туалеты по соседству за стеной. Он услышал мои крики и помог.

Я была шокирована впервые в жизни, испугана, и не знала, как на спасение реагировать. Просто сбежала от Лёньки.

Потом стала его замечать в коридорах школы. Совесть требовала немедленного облегчения. Пришлось идти благодарить. С тех пор Шмонт и стал шаг за шагом подбираться к моей тушке.

А я не отталкивала, позволяла все больше места занимать в жизни. Сейчас думает, что я умерла. Мой труп нашел он.

* * *

Вечером в воскресенье — столпотворение в зале общежития, где находился единственный телевизор. С девочками шли в сторону комнат, обсуждали новую неделю. Молились прожить без проблем, когда в глаза попал кадр. Телевидение трезвонило о новости. Полным ходом началось строительство развлекательного острова W и X. Да, слышала, но разговоры давно были, а действия нет. До сих пор.

Только это заставило остановиться. Пока соседки продолжили дорогу я замерла рядом с кучей парней, жадно впитывая черты лица отца и Кирилла. Они с главой Хаски на видео обходили территорию будущего строительства объекта. Ветер развевал одежду и хлестал по телу. В обществе репортеров и охранников мужчины о чем-то переговаривались. Вполне дружелюбно.

— Ань, подваливай! — услышала не очень галантное предложение от Захара.

Кресло возле балкона было занято им и двумя одногруппниками, в которых определила спасателей. Те, что раненную меня тащили через весь университет.

— Присаживайся, — Захар приподнялся, видимо, желал проявить галантность, но я быстро вытащила руки из карманов.

— Не надо! А то я себя леди начинаю чувствовать, — дала понять, что это претит моему внутреннему я.

Уселась на подлокотник рядом с парнем, а двое спасателей внизу валялись на ковре. Не помнила, как их звали, но клички приклеились еще в университете.

Колдун крупный парень, массивный для Бастарда. Вечно сидел на последней парте, локтями упирался в стол и задумчиво разглядывал доску. Вдумчивый, серьезный, редко говорил и появлялся на глазах.

Беатриче — красавчег, обаяшка и полный перечень баловня судьбы. Уверенный и главное улыбчивый, как я. Много вставлял ехидных фразочек во время лекции. А прозвище я ему такое дала по причине сильной схожести с бегуном-спортсменом.

Отвлеклась на сменившиеся кадры. Женщина по телевизору жадно с блеском в глазах рассказывала про наследника Хаски, его краткую биографию А дальше узнала факт, который из головы совсем вылетел. Он помолвлен с Кристинкой Мерси дочь председателя объединенной Немии Френа Мерси. Ни мой отец, ни Хаски не стали претендовать на пост, естественно, противоборствующая сторона не позволила бы этому случиться. Поэтому оба, впервые договорившись, проголосовали за того, кто был удобнее всего. Человек без связей, мягкий, податливый и слушающий приказы больших семерок.

— Ананина! — резко вынырнула из границ памяти и подскочила позорно с кресла. Настолько выбыла из происходящего, что не заметила появления новых лиц в пределах зала. Бастарды замолкли при появлении людей Хаски.

— Тебя нынче ждут в прекрасном месте! — Глиста насмешливо поклонился в реверансе, потом выпрямился во весь рост, скептически осмотрел. — Только переоденься!

— Не во что, — чуть смущенно ответила.

— Тогда пошевеливайся. Время не резиновое! — Глен всегда недоволен. Под конвоем препроводили на общественную парковку университета.

В поздний час было темно. Здесь в низине Арзонта — солнце садилось около шести вечера. Становилось немного прохладно для Бастардов, для Аристократов же это было необходимым спасением от жаркого климата города.

В своем неизменном наряде. Стипендии не хватало. Только на еду. Можно конечно попробовать на работу устроиться, но главное кем без диплома образовательного учреждения? В стриптиз не хочу.

Два нефаера. Гроб на колесах, как я их называю. Семиместные. Автомобили располагались один за одним. Оба темные и загораживали желающим возможность покинуть парковку, но господам Аристократа было начхать. Они громко разглагольствовали, наполняя улицу громким смехом и визгом девушек.

Большая толпа, некоторых Аристократов узнала, но много и новых. Взгляды направились в мою сторону. Смех. Не поняла, с чем связан.

— Ананина, — расслышала его голос в темноте и только потом заценила вид Хаски. Крупный дядя. Я без каблуков, как собачка рядом с ним. — У тебя хоть что-нибудь другое надеть есть?

Обреченно покачал головой парень. Сжала челюсть, чтобы не проболтаться, но щеки покраснели. Умел по больному месту ударить. Что поделать, если это маскировка и у меня всего лишь два вида одежды. И денег нет. Вот тебя бы запихнули в шкуру Бастарда, наследничек, я бы посмеялась!

— Ладно, залазайте, — раскрыл Хаски дверь одного из нефаера заднюю.

Там пять мест. Ногой подцепил трубочку и снизу разложилась складная лесенка железная. Без лестницы вряд ли бы госпожа Имина и Олеся залезли на каблуках в машину. Клиренс у машины сантиметров сорок, если мне глазомер не изменял. А передние места еще выше задраны.

Стояла по отдали, смотрела пока девицы лезли, скромно прикрывая пятые точки тканью платьев. А потом залез Трески и Пудель с Виталиком. Так, стоп. А мне куда?

Дверь сзади закрыл Пудель, и тут же передняя открылась по мановению руки Дмитрия Сергеевича. Он давно располагался на водительском сидении.

— Лезь, — командир подал голос из машины.

Я вздохнула тяжело и стала обдумывать, как залезть. В очередной раз решили повеселиться за мой счет. Нога не достала бы до порожка, если только в колесо правой ногой опереться и рукой за дверь.

— Шустрее, Ананина, время поджимает! — поторопили меня. Почти взлетела внутрь, даже не шлепнулась, не стукнулась, горда собой. Проверяльщики! Довольно закрыла дверь, не слыша смешков или ехидных замечаний.

Уставилась в боковое окно, стараясь ни на кого не смотреть, только вот боковое зрение крупно подводило.

Я видела, ощущала, осознавала, чувствовала и слышала шебуршание рук, ног и одежды Хаски. Правая рука лежала на руле, на